Я что-то в ней находил. Улыбка, кажется, у нее красивая. Детская, непосредственная. И еще она смешно морщит носик, когда смеется.
Вроде бы, у нее фиолетовые глаза. Скажете, не бывает? Может, и правы окажитесь. Я ведь не помню точно, но кажется, что все-таки фиолетовые.
А еще она ходила по дому в одной рубашке — моей белой рубашке, которая была ей очень велика. У нее стройные ноги, цвета мрамора.
И волосы у нее огненно-красные. Они, вроде, пахли еще всегда очень вкусно. Мне казалось, сиренью и крыжовником. Волшебно.
Она вообще волшебная. То есть, я находил ее волшебной.
А сейчас не нахожу.
Сейчас я лежу, уткнувшись в копну волос цвета липового меда. Они пахнут черемухой и яблоками, и это вовсе не волшебно. Это сказочно.
Она любит шелк и бархат. Меня еще любит.
И глаза у нее голубые.
Только вот иногда все-таки что-то такое чувствуется…только слабо так чувствуется, да и редко.
Может, из-за того, что фиолетовые глаза встречаются реже голубых.
А может, иногда, самую малость, я скучаю по запаху сирени и крыжовника.
Но это все — только кажется. Да и голубые глаза я люблю.
Читать далее