Мы повстречались случайно.
Я хоронила отца.Она работала в морге.
На вид ей лет сорок, по паспорту – двадцать восемь.
Волосы с проседью, руки в татуировках.
И бесконечная печаль в глазах. Такая, что сердце сжимало в горсть…
Она позвала меня в гости. Мы пили водку. Она начала рассказ.
Мы сели с ней в эту лодку и оттолкнулись с причала…

Позже, в слезах, я ей обещала написать все так, как она рассказала, с самого начала.
*
Сейчас ее мучают сны и боли. А в школе до четвертого класса была отличницей.
Отец погиб рано – несчастный случай. Озабоченный отчим, вечно пьяная мать, сама научилась стирать и готовить яичницу.
В марте, в начале четверти, влюбилась в соседку по парте, клялась в верности, гадала на картах на четырех дам, выпадали хлопоты и неприятности.
Переходный возраст, впадала в крайности, сигареты, портвейн, мечты о счастье. Мечтала исключительно об одноклассницах.
Пирсинг в язык, побрилась налысо.
После выпускного изнасиловал отчим, отчаянье, позор.
Разговор с матерью. Пьяная истерика. Мать не поверила, орала: тварь, шлюха, — хлопнула дверью, убежала из дома, в чем была.
Жила у подруги, потом на вокзале, завязались знакомства, дурная компания, воры, карманники, наркоманы. Чердаки, подвалы, давала всем подряд – считала себя грязной.От разных ребят — четыре аборта, одни роды – ребенок родился мертвым.
Потом церковная секта, молитвы, поклоны, групповой секс под иконами — изгнание бесов.
После мессы шла на улицу, просила милостыню — смотрела в лица, лица поворачивались спиной или звали милицию.
Ушла из церкви обратно в подвалы. Воровала еду – совесть молчала. Легче совсем не стало — прошлое не отпускало.
Прошел год и четырнадцать месяцев. Она хотела повесится, но нашла котенка на лестнице. Он стал ей ребенком, молоком чавкал, мяукал «мама». Она гладила мягкую шерстку и представляла,
как крошка вырастет и станет котом, будет лазить с кошками по крышам…
Ничего не вышло. Пришла зима. Котенок умер от рака крови. Такое бывает.
Она сбрила брови.
Она резала вены, глотала таблетки, но тело не отпускало пленную душу наружу из клетки. Мир в очередной раз разрушен. Она высушила слезы, разбила зеркала.
И больше никогда не плакала.
*
Так мы проговорили до утра.
А с фотопортрета смотрела милая девочка в платьице светлом…
*
Я вспоминаю об этом, когда вдруг теряю разум — впадаю в транс — хочется выйти на трассу вечером-навстречу КАМАЗу, прокричать — разорви на части — довези до неба, отпусти разом к звездам!..
*
А она — там. Работает в морге. Взрослый ребенок со сломанной жизнью.
Не жалуется, не плачет, не взыщет.
Таких, как она – тысячи.