Тут все не то, чтобы заболело, тут все не то, чтобы уж слегло, но завязалось тугим узлом, и хрен ты что-нибудь сможешь сделать – считай, что просто не повезло.

Алиса именно так считает, точней, считает она до ста и ждет, когда что-то внутри растает; ее магическое число ее одно только и спасает, когда ей трудно забыться сном. Алисе холодно и немножко тяжеловато с такою ношей, и если Дьявол ей что предложит, она прижмется к его устам. Алиса нежно его обнимет, она согласна остаться с ним, и потом – что хочешь, хоть Хиросима; душа и так у нее пуста.

Алиса молится безответно, ее как будто колышет ветром, глаза сияют небесным светом, немного кружится голова. Алисе хочется быть поближе, она в восторге идет на крышу – уж там-то точно ее услышат, к ее прислушаются словам. Алисе просто молиться мало, пусть бы ее в небеса забрали – она бы Ангела целовала в его сияющие уста.

Тут все не то, чтобы посерело, но растеряло свои цвета. Алисе хочется перестать, Алиса, кажется заболела; Алиса вздрогнула, побледнела и поняла вдруг: что ты ни делай, тут нет ни Дьявола, ни Христа.