***
У цветка волшебного – ровно семь лепестков.
Я раздумчиво их обрываю по одному.
Красный – пускай подарит бездомным кров
и от нас отведет пустую суму да тюрьму.
Оранжевый – пусть пожалеет эту страну,
сделает ее зрячей, даст равновесье и мир.
Мы здесь остались – значит, нас не согнуть.
Чума чумой, но должен же быть и пир!
Желтый – пускай защищает наших детей
от болезней, переходного возраста и тоски.
Пусть верят в чудесные сказки, в подарки фей.
Да не будут дороги их извилисты и узки.
Зеленый – родителям. Здоровья большой глоток.
И сколько отмеряно – спокойных счастливых дней.
А еще – хоть мы привыкли молчать о том —
пусть уходят легко. И хорошо б – во сне.
Голубой – само собой, за чистоту небес,
за воздух, пропитанный ароматом лип,
за то, что не упакуешь в мэйл или SMS…
Будь ласков – прости сентиментальный всхлип!
Синий – его я просто тебе дарю.
Используй, как хочешь. Уверена, ты найдешь
способ его отогреть – вопреки ноябрю,
невзирая на расстояние, боль и ложь.
Фиолетовый лепесток отрываю за нас двоих –
пусть летит на юг, нарушающий все табу,
пусть его кружит шальной разноцветный вихрь…
А ты… не сказать бы лишнего… просто – будь.
Там мы оказались случайно. И тем ценней
были эти безумные три часа.
Виски в тяжелом стакане. И падал снег
за окном… и ладонью по волосам
моим ты проводил так нежно, будто в последний раз –
впрочем, так оно и случилось. Ты знал, ты знал…
Но тогда все было иначе. Потому что – in us we trust,
и, прости за банальность, третьей была весна.
Мы оба прекрасно видим, что иногда, во сне,
ты машешь на все рукой – пустая, мол, суета –
и дракон полнолуния, что вечно лукав и нем,
расправляет крылья, позволяя тебе оказаться там,
где мы видим свое и где мы берем свое,
где ты, улыбаясь, целуешь меня в висок
наполняя любовью – безжалостно, до краев…
Но все исчезает… Вращается колесо.
В окнах дома, мимо которого вы ходите по утрам, была жизнь, и свет, и может даже играла музыка. То ли маленький мальчик старательно пилил на скрипке, то ли магнитофон разрывал тяжелый рок. В распахнутые летом, в эти окна дул теплый ветер, а зимой, в плотно закрытые и заткнутые поролоном — упрямо бил стекла дождь. В них вечером мерцал телевизор, а утром в них раздвигали шторы. На этих запотевших окнах рисовали пальцами дети, ленивые коты силедили за беспечными голубями, сидя на форточке. За этими облезлыми форточками когда-то была жизнь. В окнах дома, мимо которого вы ходите по утрам. В окнах дома, бывшего чьим-то…
Иногда светло бывает. А иногда — тепло. Иногда бывает и то, и другое, но это уже совсем редко.
Светло — это когда все, каждый предмет, будь то грязная посуда или дохлая муха в стакане чая, переполнено какой-то такой солнечной радостью. Иногда кажется даже, что оно все светится.
Светло — это когда внутри тебя загорается маленькое, но очень яркое солнышко. Оно даже обжигает чуть-чуть, потому ты не можешь стоять на месте. Тебе хочется что-то делать. Танцевать, говорить всем, что все прекрасно, смеяться, улыбаться прохожим — да что угодно, главное, чтобы радостно делать, и чтобы легко.
А тепло, это не когда солнышко, а когда свеча.
Когда тепло, все цвета кажутся мягкими, пастельными, и все вокруг становится очень уютным. Совсем не хочется скакать и хлопать в ладоши от счастья — нет, хочется залезть под одеяло или укутаться в плед, пить горячий чай и читать книгу. Ну, или разговаривать с кем-то тихонечко. И — все время чуть-чуть улыбаться, уголками губ. Вот это — когда тепло.
А когда и то, и другое — это, наверное, совершенно другое ощущение, не солнышко и не свеча. Что-то такое, в воздухе. Но я не знаю точно, у меня так еще не было.
Но это все не важно. Чаще всего бывает холодно, мутно, пасмурно и больно. А это даже и описывать не стоит.
***
Джес не любила праздники. Особенно такие, важные праздники, типа Рождества или Дня Рождения.
Секс с ней, как гонка на выживание.
Она обожает чужие страдания.
Выжимает досуха, сука.
Ее страсть и мания —
Завоевание.
***
Она никому не верит.
Но не запирает двери –
ей некого опасаться.
И сами спасаются бегством
те, кто прикасается взглядом
к холодным ее глазам,
слезам неподвластным,
и сладок ей яд предательства, как бальзам.
***
Она заводная кукла с шелковой кожей,
с бархатным голосом, с ложью в ножнах,
что обнажает при каждом случае.
Мучает. Играет на поражение.
Режет надежду на продолжение отношений.
Не делает одолжений.
Она убивает нежно.
Одежду
сбрасывает небрежным движением,
как змея-кожу…
Она похожа
на напряженной пружины сталь.
Умирать у нее в объятьях так сладко
И только жаль,
Что без остатка
она выпьет тебя, как мятный коктейль через трубочку-душу.
Я дышу. Она душит.
Я дышу.
Она тушит
сигарету в ладонь.
Ее бог-огонь.
И она горит ярко.
Пылко, жарко, опасно, страстно,
Одиноко, безумно, с безмолвным криком…
Уважаемые авторы!
Если вы нашли одно из ваших произведений, опубликованным на нашем сайте без указания вашего авторства, большая просьба написать нам по адресу info@liricus.ru и указать ваше полное имя и ссылку на оригинал. Мы немедленно добавим эту информацию на сайт.
