О нас не напишут в газетах.
О нас не покажут в кино.
И наши портреты не повесят в метро.
Ты будешь утром пить кофе.
Я буду молча курить.
Ты будешь играть на гитаре.
Я буду кому-то звонить.
Расставила больно точки.
Ушла в забытье, вникуда.
Оставила мысли на память.
Из крана стекает вода.
Ты в Питере с нею смеешься.
В Саратове я не смеюсь.
И ты свободна как кошка.
А я царапин боюсь.
           
                             (ноябрь 2008)

Лихачески и бодро стучась в меня: живи! –
Бегут эритроциты по плазменной крови,
Сражаясь непосильно с явленьями извне,
Когда они дыханье перекрывают мне.

Спасибо вам, ребята, за стойкость и за труд!

Перетянул мне рану гипсованный хомут.
Срастается осколком раздробленная кость…
Опять для человека всё гладко обошлось!

Расслабленная совесть и на душе тепло…

Война не шило в мыле, не на козе седло.
Стрелять в живое тело – не поле бороздить…

Постукивает сердце размеренно в груди.

Бегут эритроциты горячею волной,
Сомненья не витают, они в ладах со мной,
Нельзя, чтоб Русь порвали на части чужаки!
А раны… ну их, раны, какие пустяки!

Одним томлюсь вопросом, коросту шелуша:
Когда войну закончу, то снова не шиша
Не получу в награду, а кто-то будет есть
Икру червлёной ложкой, как было и как есть?

Игорь Белкин

Среди полночной тишины,
Среди ветвей угрюмой ивы,
Под сводом звезд небесной вышины
Парнишка молодой гулял,
И демон сладко соблазнял:
«Убить – легко, ты лишь попробуй,
Тебе понравиться, поверь!
Чего скрывать уже теперь?
Ты ее любишь, но, увы
Себя ты этим чувством губишь.
Так пусть умрет же до зари,
Коль дум твоих не разделяет,
Пускай теперь она узнает,
Как не права она была!»-
Тот демон тихо прошептал,
Слащаво гладя по щеке,
И лишь камыш густой дрожал,
Склоняясь к призрачной реке.
И парня взгляд стал зол, ужасен,
И он представил, наконец,
Как был бы трепетно-прекрасен
Его возлюбленной конец.
И демон ножик протянул,
И парень робко так взглянул
На лезвие того ножа,
И в нем ответ на все нашел,
И грешник знать-незнал тогда,
На что он так охотно шел

И вот перед ложем ее он стоит,
Лишь пламя свечи ненадежно горит
Заносит он руку с оружием зла,
Заносит он тихо, не лишив ее сна,
И слезы рекой текут по щекам.
Зачем согрешил тогда ты, Адам?
Зачем человек так подвластен грехам?
Плетьми его связан он по рукам?
«Нет! Не бывать тому никогда!
Тебе не поддамся я, бес-сатана!»
И забыв, потеряв сам себя в пустоте,
Мчится мальчишка к проклятой реке,
Швыряет он нож в это зеркало ада.
«Прощай! Прощай навсегда! Ничего мне не надо!»

И парень в поту очнулся от сна,
А рядом любимая тихо спала.
И крестом осенив и ее, и себя,
Он руки целует ей, страстно любя.
15.09.08.

Доброта

Доброта – поступок,
Доброта – характер.
Тот большой преступник,
Кто ее карает.
Доброта – потребность,
Доброта – готовность.
Духом все мы крепнем
В дружбе с добротою.
Доброта – Отчизна.
Доброта – сплоченье.
Главный принцип жизни,
Главное ученье.
Если в человеке
Доброта погибла,
Значит, он навеки
Умер – как обидно!

Виктор Боков 1982 год.

Стихи — это чей-то гриф,

Стихи — это чьи-то души,

И у тебя нет права их

Поливать грязью из лужи.

А если не в силах понять

Предназноченье их судеб,

Не стоит их оскорблять,

Они ведь тебя не судят..

Стихи — не просто слова,

Стихи — не рифмы и строки,

Пойми, они на всегда,

Они чьей — то жизни уроки…………

Курдам-героям. Посвящается
в назидание русским.

Два факела живых на мостовой
В ночи зловещим пламенем пылают.
Здесь за свободу сильные душой,
Здесь за Отчизну курды умирают.

Из прошлых лет приходят в наши годы
Слова великой мудрости земной:
«Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой!»

А я гляжу на наше поколенье,
На молодых расхристанных людей,
На их пустое времяпровожденье
И верю… и не верю в них теперь.

Все думаю: найдется ль вождь готовый
Без страха умереть за свой народ,
Отыщется ль в народе тот бедовый,
Кто на костёр за Родину пойдёт?

О, русские, весь мир на нас равнялся,
Свершали мы великие дела,
В горниле правды дух наш закалялся,
Святая вера нас вперёд вела!

Где это время? Если без возврата
Оно ушло, то незачем и жить,
Какой в том смысл: с восхода до заката
Пустые дни безропотно влачить?

Но если есть в нас искры Божьей воли,
И души предков с нами говорят,
То мы ДОЛЖНЫ! воскреснуть на просторе,
Где на погостах деды наши спят!

Мы — русские, и есть у нас Россия —
Отцовское наследие сынам,
И мы ДОЛЖНЫ! все беды пересилить,
И вновь собрать завещанное нам!

Сегодня курды — вот пример отваги
И мужества, и чести, и любви —
Не выразить в словах и на бумаге
К ним чувства благородные мои!

Они — пример униженной России,
Они — пассионарии Земли,
Они — нам братья, и как сербы ныне,
В огне сопротивления — свои!

Они — враги врагов исконных наших
И, погибая от кровавых ран,
С Америкой и турками бесстрашно
Сражаются за милый Курдистан!

Здесь люди на московской мостовой
И там в европах заживо сгорают,
За Место на Земле ведут свой бой
И силой духа смерть превозмогают!…

Март 1999 г., Александр Харчиков

здесь однодневный потолок,
сомнений чувственных глоток,
где в септаккордной тишине—
вакханки с дьяволом в огне..

где в гроба рыхлый мозжечок
сползает медленный жучок
и размножению подвластны—-
те,кто несчастны или властны..

на струнах,словно на шампурах—
мои,пока сырые,пальцы
и,как вратарь,ногой окурок
я бью в трясину ситуаций..

в тюремном склепе,в мрачной тьме
остыл звезды опухший глаз,
забытых дам аккорд ногтей
и звон разбитых фонарей..

скажи,милейшая чудачка,
зачем ты входишь в этот вечер?
весь твой интим—всего лишь жвачка
и он давно тебя не лечит,
да,кстати,как там насчёт встречи?..

Кружева, кружева, кружева
Заплетает повсюду природа.
Увела, увела, увела
Моё сердце она на полгода

По — засыпала веточки снегом,
По — наставила вехи – следы.
Равнодушным таким ещё не был
Я к предчувствию близкой беды.

Заморожены окна и двери,
А от инея клинит засов.
Я реальностям мира не верю,
Погружаясь в реальности снов.

В колонках играет — вадим самойлов
Благословляю день, минуту, доли
Минуты, время года, месяц, год,
И место, и предел чудесный тот,
Где светлый взгляд обрек меня неволе.

Благословляю сладость первой боли,
И стрел целенаправленный полет,
И лук, что эти стрелы в сердце шлет,
Искусного стрелка послушен воле.

Благословляю имя из имен
И голос мой, дрожавший от волненья,
Когда к любимой обращался он.

Благословляю все мои творенья
Во славу ей, и каждый вздох, и стон,
И помыслы мои — ее владенья.

(Франческо Петрарка)