Л.К.

Когда я уйду,
Я оставлю мой голос
На чёрном кружке.
Заведи патефон,
И вот
Под иголочкой,
Тонкой, как волос,
От гибкой пластинки
Отделится он.

Немножко глухой
И немножко картавый,
Мой голос
Тебе прочитает стихи,
Окликнет по имени,
Спросит:
«Устала?»
Наскажет
Немало смешной чепухи.

И сколько бы ни было
Злого,
Дурного,
Печалей,
Обид, —
Ты забудешь о них.
Тебе померещится,
Будто бы снова
Мы ходим в кино,
Разбиваем цветник.
Лицо твоё
Тронет волненья румянец,
Забывшись,
Ты тихо шепнёшь:
«Покажись!..»

Пластинка хрипнёт
И окончит свой танец,
Короткий,
Такой же недолгий,
Как жизнь.

очередь состоит из ясновидящих,
некоторые другие люди ушли,
потная луна и потное дерево
друг друга нашли..

на перекрёстках неба
на чёрный день оставил
старинную систему
из розовых проталин..

стихи—не средство и не цель,
бинтует медсестра-метель,
а бабка в чаек хлеб кидала
и,между прочим,попадала…

Михаил Копьев Портрет Н.Рубцова 2001

Ты хорошая очень – знаю.
Я тебе никогда не лгу.
Почему – то только скрываю,
Что любить тебя не могу.
Слишком сильно любил другую,
Слишком верил ей много дней,
И когда я тебя целую,
Вспоминаю всегда о ней…

Николай Рубцов 1957год

а у нее всё опять в порядке:
ночные клубы, тусовки, блядки
в зубах «парламент», в стакане виски
в кармане мелочь и две ириски
и в телефоне всегда есть кто-то
с кем вроде можно, но не охота
но палец сам набирает номер
помада, «шпильки», садится в Rover
и кто-то гладит её колени
и жизнь-наркотик бежит по вене
и хоть она никому не верит
но это кто-то в ней будит зверя
и томной кошкой прижавшись к телу
она берётся скорей за дело
свиваясь в кольца, кусая губы
ей нужно нежно, ей нужно грубо
она не помнит имён и чисел
и разве есть хоть какой-то смысл?
а утром кофе и взгляд усталый
…да, всё в порядке. Но так достало…

Неуклюжие красавицы.
Вот неуклюжие красавицы
На высоченных каблуках
Смеются громко и ругаются,
Скрывая в сердце едкий страх.

Они ведь созданны мужчинами,
Они бояться быть собой.
И за гламурными причинами
Стараются найти покой.

И если кто-то смотрит радостно
На их филейные места.
То значит, думает он фалосом
И голова, как их — пуста.

А впрочем, верно писать критику
Неблагодарнее всего.
Мне только жаль, что вы не видите,
В них, кроме жопы, ничего.

Они бывают тоже умные
И ходят даже в институт.
Но силиконами раздутые
Закрыть не могут своих губ.

Они с усердием стараються
Короче юбку нацепить.
Они мужчинам подчиняются
И лишь мужчинам их судить.

А я закончу эти доводы
Многозначительной строкой:
«Мужчины создают достойный
Образ красавицы тупой».
Веранда Ивушкина.

он испытывал к ней физическое влечение,
иногда это вызывало слезоточение,
он её хотел,она не понимала,почему?
почему?—потому что кончается на «у»..

и вообще, чи-щи—пишутся через «и»,
она тупо этого не понимает,
мне кажется,она эмоциональная идиотка,
пиво здесь бессильно, бесполезна водка..

короче, сопли,слёзы,слюни,пот,
есть,кажется,такая джазовая группа,
увы,море невозможно перейти вброд,
«всё это превратно и даже немного глупо»,—
подумал он,подавившись ложкой супа…

К.Маковский Боярышня

Поджидала у крыльца,
счастье привечала,
проглядела молодца –
труса повстречала.

Уж, какой ни есть – бери,
боль да радость с вами,
дерзкой силой одари,
озари словами.

Уж, какой ни есть – взяла,
сердце не таила:
озаряла, грела, жгла,
по себе кроила.

Осень, лето и зима
унеслись куда – то…
Как случилось, что сама
стала трусовата?

Лариса Васильева

Со мной с утра не расставался Дождь.
— О, отвяжись! — я говорила грубо.
Он отступал, но преданно и грустно
вновь шел за мной, как маленькая дочь.

Дождь, как крыло, прирос к моей спине.
Его корила я:
— Стыдись, негодник!
К тебе в слезах взывает огородник!
Иди к цветам!
Что ты нашел во мне?

Меж тем вокруг стоял суровый зной.
Дождь был со мной, забыв про все на свете.
Вокруг меня приплясывали дети,
как около машины поливной.

Я, с хитростью в душе, вошла в кафе.
Я спряталась за стол, укрытый нишей.
Дождь за окном пристроился, как нищий,
и сквозь стекло желал пройти ко мне.

Я вышла. И была моя щека
наказана пощечиною влаги,
но тут же Дождь, в печали и отваге,
омыл мне губы запахом щенка.

Я думаю, что вид мой стал смешон.
Сырым платком я шею обвязала.
Дождь на моем плече, как обезьяна,
сидел.
И город этим был смущен.

Обрадованный слабостью моей,
он детским пальцем щекотал мне ухо.
Сгущалась засуха. Все было сухо.
И только я промокла до костей.