Верочке
 В дни боли и скорби, когда тяжело
И горек бесцельный досуг,—
Как солнечный зайчик, тепло и светло
Приходит единственный друг.

Так мало он хочет… так много дает
Сокровищем маленьким рук!
Так много приносит любви и забот,
Мой милый, единственный друг!

Как дождь, монотонны глухие часы,
Безволен и страшен их круг;
И всё же я счастлив, покуда ко мне
Приходит единственный друг.

Быть может, уж скоро тень смерти падет
На мой отцветающий луг,
Но к этой постели, заплакав, придет,
Всё тот же единственный друг.

1909 (Опубликовано в 1968, при жизни автора не выходило)

источник

С ума.. От точек и запятых..
От ровных строчек и кривых..
От загагулин и пентограмм..
Не так.. Не тут.. Не то.. Не там..

Соединения.. Потом гудки
И разговорами на колоски..
А как же действия? Дела же как?
Не тут.. Не то.. Не там.. Не так..

В политре красок лишь серый цвет..
А ты их в розовый.. И тут мин нет..
Все удивляются и пальцем по веску
Не то.. Не там.. Не так.. Не тут..

И в одиночестве.. Привык уже..
Творишь как хочется.. И в коллаже
Все получается – не суждено..
Не там.. Не так.. Не тут.. Не то..

С ума.. От точек и запятых..
От ровных строчек и кривых..
От загагулин и пентограмм..
Не так.. Не тут.. Не то.. Не там..

Не сержусь. Просто делаю вид,
С небом спорить, увы, невозможно.
Время грусти и новых обид.
Подведенье итогов. Мне сложно

Сделать вдох. Я боюсь закричать
Хоть и нужно разбить тишину
Не сержусь! Время вышло! Молчать!
Захлебнувшись слезами, усну…

Эта осень нас разделила —
Забрала тебя у меня.
Эта осень нам ветром выла
И лишала любовь огня.

Но клянёмся собрать все осколки
Наших душ и их склеить в одну,
С сердца ржавого вынуть иголки,
Натянуть на гитаре струну.

Мы взорвём своим счастьем невзгоды
Мы докажем, что можем любить
Рассмеёмся в лицо непогоды
Вечность с нами! Давай просто жить!

Я уверен: мы выдержим это!
Мы вдвоём сможем всё пережить.
И пусть это опавшее лето
Не мешает друг друга любить…

Песнь рассвета,мелькание дня,нежное пламя заката…
Летний жар,листопад,притягательный холод зимы…
Из дорог я люблю почему-то одни эстакады…
Может просто порою хочу быть чуть выше земли?…
Пузырьки лимонада,шоколад,теплый запах ванили…
Шум дождя,завыванье ветров,треск поленьев в огне…
Хороводы,что в детстве с друзьями частенько водили…
Звонкий смех,фонограммой звучавший в веселой игре…
Первый смех,первый плач,первый друг,недруг первый…
Школьный двор,старый клен и цветенье акаций весной…
Ворох маленьких бед,что трепали незрелые нервы…
И котомка удач,счастья,смеха-повсюду со мной.
Стаи птиц,васильки и беспечно журчащие реки…
Отчий дом,лица близких и ёлка в конце декабря…
Солнца луч,по утру проникавший сквозь сонные веки…
Свежий ветер,плутавший в моих непослушных кудрях…
Теплый взгляд,нежный жест и сиянье радушных улыбок…
Отпуск,праздник,поход и рутина обыденных дел…
Этот мир для всех смертных прекрасен,но хрупок и зыбок…
Мы уйдем. Не остаться,прости…как бы нам ни хотелось…

Дни и ночи в заплатах наши
Старше кажется нас молчанье
На свиданьях когда ты в белом
С небом синим в руках когда я

Всё до звука предельно слепо
Это делает нас мудрее
Тяжелее когда ты плачешь
Трачу солнце твоё когда я

Всюду пустошь и нежность ветра
Где-то верится нас прощают
Принимают когда ты в чёрном
С новым сердцем в глазах когда я

(с) Танцующий в темноте

Душа мечется… Рвётся… И скалится…
Лбом о зеркало… Страх поцарапаться…
Жгут осколки мечты… Клей за пазухой…
Нескончаемо… Жутко… Мучительно…
В зазеркалье… Души отражение…
В грустных образах… Смена весёлыми…
Всё пульсирует в вечном движении…
И замрёт ли картинка… Не время ей…
Всё забудется… Ветром развеется…
Виртуозно танцую… Но падаю…
Поднимаюсь… И снова бегу…

(с) стихи.ру

К. Васильев Людмила

Эта женщина
любит меня,
но канаты к другому не рубит.
Эта женщина
губит меня
тем, что любит она –
как не любит.
Ей работа моя чужда.
Ей товарищи мои чужды.
Не скажу,
что это вражда.
Ведь вражда-
это все-таки чувство.
Просто ей все равно,
все равно!
Это детская –
что ли-
жестокость.
Ну, а сколько ей Богом дано:
и талант,
и редчайшая тонкость!
Необычны и странны черты.
Вдохновенно лицо ее выдумано.
Только Бог ей не дал доброты –
поленился, на старости, видно.
Что ей строгий товарищей суд!
Черт возьми –
она самородок!
И ее, восторгаясь, несут
пароходы
и самолеты.
Если боль или радость вокруг –
ничего она знать не хочет.
Если мать больна или друг –
так же звонко она хохочет.
Но когда – нибудь
в тишине,
вынимая устало сережки,
вдруг припомнит она обо мне,
и глаза ее станут серьезны.
Загрустит,
головенку склоня.
Пусть грустит –
ее не убудет.
С этой женщиной у меня
никогда
ничего
не будет.

Евгений Евтушенко 1960 год