просто жить в мире, где есть светофор
знакомый всем с детства прохожим
как символ порядка, он радует взор
огнями цветными на ёлку похожий
а люди идут вслух фильтруя базар
они соревнуются в том, кто кого…
но я не такой, не знаком мне азарт
мне победить этот мир не дано.
я не спортсмен я обычный прохожий
вижу зелёный сквозь снежную пыль
и прохожу мимо чем то похожий
на небольшой с перерывами фильм

Недавний дым моих лёгких
Сконцентрирован город во мне
Всё сильнее желтеют обои
Всё ярче тень на стене

Я выкурил столько, сколько нельзя
Я выдержал только
Я выдержал только
Себя…

Как Дениро в семидесятых
Я пытаюсь прочувствовать стиль
Ежедневны убийства святых
И с каждой новой ролью
Я всё больше понимаю их

На 16-и миллиметровой плёнке
Я смотрю кино своей судьбы
Который год я живу в неуютной палатке
Под огромным мостом американской мечты

© Юрий Stereo

Он подмигнёт, подорвёт на прощанье
«Я завтра уезжаю в Альпы, девочка, все дела»…
И руки дрожат, к ней уже не придёт весна,
Хоть сейчас строчи завещанье.

И шум аэропОрта, такси, городА в далеке,
Ничего его не удержит, можно и не стараться,
Всё потеряно, но хочется не сдаваться,
Шептать «ты мне нужен, мне…»

Однако нельзя, он ни к кому не привязан,
Ни к ней, ни к её беспросветным солёным слезам,
«Я тебе напишу на белых, красивых листах»,
Только что? Но ответ слишком смазан..

И он садится в тяжелодышащий самолёт.
И на свой день рождения она беспричинно плачет,
Будто бы в двадцать уйдёт навсегда удача
И больше к ней никогда не придёт.

Нет постоянства в этом мире.
И это очень хорошо.
Покой — в душе,
а не в квартире.
Жизнь тратить на комфорт грешно.
Да, тело требует заботы.
Затем лишь, чтоб свободным быть.
Не побороть своей природы.
Но как гармонии достичь?
Да, выход в жертвенном служеньи,
в отказе от забот мирских.
Однако не в пренебреженьи
потребностей своих земных.
Цель — Вечность,
средство — жизнь земная,
а Cмысл в процессе заключён.
Свой выбор делаем мы сами,
хотя итог и предрешён.
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература http://www.newruslit.nm.ru

Какой будет книга будущего читай здесь:
http://www.liveinternet.ru/users/1287574/post94127795/

три нимфоманки как-то утром—
надежда,вера и любовь—
листая позы камасутры,
ему сказали:Вновь и вновь..

ты вновь и вновь во тьме усталой
склоняй к сожительству нас всех,
мы на троих на пьедестале
сообразим—да будет грех!..

они смеялись нецензурно
и хохотали,но слегка,
а я в смятении гламурном
им вежливо сказал:Пока..

пока—старинное прощанье
с проклятьем выспренным в душе,
сказали в зале ожиданья,
что с милой рай и в шалаше..

но оргию свершив без фальши,
оргазм встречая на луне,
три феи удалялись дальше
и нежно улыбались мне…

Владислав Ходасевич / 1886 — 1939 /

Перед зеркалом

Я., я, я. Что за дикое слово!
Неужели вон тот — это я?
Разве мама любила такого,
Желто -серого, полуседого
И всезнающего, как змея?

Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах, —
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?

Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть, —
Это я , тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?

Впрочем — так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины — к причине,
А глядишь — заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.

Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами —
Только есть одиночество — в раме
Говорящего правду стекла.

Лучший критик русского зарубежья Георгий Адамович писал о Ходасевиче: » Он реалист — очень зоркий и правдивый. Но внешность нашей жизни в его передаче теряет краски и движение». Адамович повторил слова Тютчева, приложенные к России:
» Ни звуков здесь, ни красок, ни движенья-
Жизнь отошла -и, покорясь судьбе,
В каком -то забытьи изнеможенья,
Здесь человек лишь снится сам себе».
Тютчеву было пятьдесят шесть, когда он вынес на бумагу эту отчаянную горечь ,а Ходасевич с такого начинал:
«В моей стране — ни зим, ни лет, ни весен.
Ни дней, ни зорь, ни голубых ночей.
Там круглый год владычествует осень,
Там серый цвет бессолнечных лучей».
Ему двадцать один год, это его первая книга, называется, как ни странно, » Молодость», и в этой книге это первое стихотворение.

Вот он — я. Открывшийся. Читайте…
Сердце прохлаждайте. Или грейте.
Мы — лишь публикации на сайте,
Где всего важней высокий рейтинг.

Милая, прости… Я сделал мало.
Я тебя пустой надеждой пичкал…
У моей любви не хватит баллов,
Чтоб попасть на главную страничку…

Я когда — то шла по осколкам,

По осколкам разбитых сердец.

А потом посыпала их солью,

Чтобы это был точно конец.

Я когда — то было эгоисткой,

Эгоисткой до мозга костей.

Но могла быть покладистой киской,

Правда на несколько дней.

Я когда — то была холодной,

Холодной ко всем, но не к тебе.

А ты лишь смеялся открыто,

Посылая колкости мне.

Я когда — то писала все это,

Это даже не стих — так ерунда.

Просто знай, если вдруг ты вернешься:

Я уже не твоя.

Сотни запоздалых «если»,
«Быть может» быть уже не может,
Когда, поднявшись из постели,
Ты забываешь, что такое «Жить».
Когда кавычек не находишь в слове,
Когда рождается на свет то горе,
Которое Ты смог убить.
И век за днём сменяет крылья
Твоей банальщины покой.
И стонут мысли от бессилий,
И слюни по полу текут рекой.
Лежишь в разодранных лохмотьях —
Обидно помнить, кто есть кто.
Обидно душу перестроить
И стыдно выпрыгнуть в окно.