— Да не кисни ты. Хочешь вишенку с торта?
Я вот их не люблю. Слишком приторные. Я люблю ваниль. И корицу. Кофе с ванилью и чай с корицей.
Какая глупость, Боже мой.
Мне так интересно иногда — а что будет потом? Скажем, через год. Так иногда хочется взять и подглядеть будущее — так, по-детски, через замочную скважину. Краем глаза.
Знаешь, а еще — я всегда считала, что после смерти человек попадет в то место, о котором будет его последняя мысль. Глупо, знаю, но почему-то мне так казалось. И я очень боюсь подумать не о том. Ведь так всегда бывает — плохие мысли влезают в голову в самый неподходящий момент.
Потому и страшно. Очень.
Чашка, кофе, слезы – лед…
Все мечтания как свод…
Каждый день – и все о нем…
Снова чашка, кофе, слезы…
Да и фото на глазах…
На экране ноутбука…
Да и в сердце пустота…
Снова глядя на экран
Разбивание романа…
Все по-прежнему сейчас…
Кто бы знал, чем это море
Обернется для меня…
Снова чашка, кофе – ночь…
рядом он: лишь стонет горем…
Да – разбили мы любовь…
Всё, что касается любви,
творится добровольно,
Чуть только свяжешь — се ля ви! —
Обидится невольно
И спрячется, закрывши дверь
В себя, тихонько тая…
Пока жива она — поверь:
ЛЮБОВЬ — ВСЕГДА СВЯТАЯ!
Она не ведает преград,
Не знает расстояний,
Ей невдомёк ошибок град
И колкость «расставаний»:
Она не верит тем словам,
Что сказаны в запале,
Она — не здесь, она — не там!
Пришла, когда не ждали!
Она хитра и весела,
С неё хмелеют души.
Пусть сотни барышень, влюбясь,
Развешивают уши,
Любовь — не мысли, не слова
Причесаны, умыты…
Она живёт в сладчайшем «МЫ»,
Когда сердца открыты!
Снова стучится дождик в окно,
Снова на сердце мне стало тепло.
Я ускользаю в дымку тумана,
Но попадаю в капканы обмана.
Ты не пришёл-сердце бьётся тревожно
Я приклоняюсь к нему осторожно.
Кошка скребётся опять у окна,
А я …а я снова одна…
* * *
Рассекая караваны улиц,
Снегом заметаю я следы.
Где ты ходишь мой вольнодумец,
И когда вновь увидимся мы?
Будет встреча тиха и случайна,
И за дымкой ненужных дней.
Мы поймём, что мечтали тайно,
Лишь о ней и только о ней.
И рука к руке прикоснётся,
Побежит с ресниц водой снег,
Кто-то первый из нас улыбнётся,
Кто-то первый замедлит свой бег.
Будь же искренен мой вольнодумец,
Твои руки – земное тепло,
Моё сердце – сквозняк долгих улиц,
Но мы встретимся им на зло.
Привет, я видел тебя сегодня во сне
чувствую, скоро выпадет снег
Ногти обдирают эпителий кончиков пальцев
Нервный похожий на кукурузный початок ломтик реальности
неопределённость
Никак не соберу вновь части разбитой гитары
Принесённой в жертву
……………………………
посади меня в клетку
протыкай снова тысячей ржавых крючков мою кожу
щёки и веки…
натяжение лески не позволяет
дрожать от волнения
в предвкушении…
проникновения твоего языка в кровоточащие разрезы моего тела
промокание мякоти хлеба
в свинцовом дожде твоих слёз
Я становлюсь маленькой испуганой девочкой а ты становишься мною
когда мы кружимся в танце на карусели вечно пустого
города…
Гниющей лимфой просачиваясь под бинтами нерождённых призраков Припяти
Поглощая Господа становишься Господом
Порочная словно Блудница, ты не глотаешь семя, а впитываешь его через слизистую своего рта.. и преображаешься мириадой поющих детей церковно приходской школы которую обливают бензином и в замедленной съёмке высекают искру… голоса превращаются в агонию боли и вспышек чистого яркого света
Ах.. даже дети становятся нефтью
моя сладкая девочка … мой Господь
Принесённый в жертву
Кровью на стене писано:
Мёртвый лёд двинулся,
Царь Фемидой прикинулся
И дымит с искрами.
Реки обезвожены,
Все года прожиты,
Города сожжены,
И поля брошены.
Кровью на стене писано:
Царь умом двинулся,
На добре зиждется,
Только трон сыпется.
Стены рушатся,
Мораль крушится,
И видать издали,
Что конец близится.
Кровью на стене писано:
Царь богом мыслится,
И на небо метится,
Но слетит. С искрами.
Ах, какая это радость,
Люди, люди, боже мой!
Ах, какая это радость,
Что я всё-таки живой!
Ах, какое наслаждение,
Что я двигаюсь, дышу,
Ах, какое наслаждение,
Что спокойно я лежу!
Ах, какая это радость,
По родной земле ходить,
Ах, какая это радость,
Видеть, слышать и любить!
Ах, какое наслаждение,
Думать, чувствовать, писать,
Ах, какое наслаждение,
Самому потом читать!
в тему стиха красивое фото из фильма «Смерш XXI»
Тараканы в голове могут иметь вид бегемотов и быть разноцветными.
Ты же не лучше смертельной болезни —
тяжёлый случай. Просто исчезни.
Я удаляю твои фотографии.
Я хладнокровен как убийца мафии.
К чёрту «на память», всё о тебе…
Больше не ранят картинки в jpeg.
Файлы стираются, стираются быстро.
Так совершается это убийство.
Снег, смех и шапки — изчезли фрагменты:
нет больше папки в «Моих документах».
Так удалил я твои фотографии.
Вот, посвятил тут тебе эпитафию.